или как отличить социолога от злоумышленника

В непростой работе интервьюера к несговорчивым респондентам, домофонам на подъездах, железным дверям на площадках и сердитым консьержам сегодня все чаще присоединяются еще и супербдительные граждане и чрезмерно осторожные председатели ТСЖ и кооперативов. Встретив на «своей территории» незнакомого человека, который звонит в квартиры и обращается к жителям с вопросами, не вникая в детали, они вызывают полицию. Чем это заканчивается для интервьюера?

ТРИ ЧАСА В ВОСЬМОМ ОТДЕЛЕНИИ МИЛИЦИИ

В конце прошлого года в очередной раз одна из наших сотрудниц оказалась в милиции.  Такое случается регулярно. Если ситуация с психически нездоровым человеком, — там все понятно. Человек не в себе, и интервьюер отчасти сам виноват в том,  что не обратил внимания на странности респондента.

А бывают ситуации, когда наши  благожелательнейшие из  благожелательных, интеллигентнейшие из интеллигентных интервьюеры кажутся кому-то наводчицами,  террористами или изощренными злоумышленниками.  Для поимки злодейки эти суперподозрительные граждане приглашают представителя органов охраны правопорядка.  На каждый такой сигнал полицейские должны отреагировать.  И они реагируют…

В таких случаях у меня возникает один и тот же вопрос: неужели у работников милиции нет на вооружении какого-нибудь психотеста, который бы позволил отличить злодея от добропорядочного гражданина? – Зачем и почему они тащат в отделение даже тех, кто внешне ну никак не походит на злодея, к тому же предъявляет документы, да еще звонит руководителю с тем, чтобы подтвердить проведение опроса.  Ладно, привезли в отделение. – Может быть, полицейским предписано действовать так и только так.  Но дальше-то неужели не жалко времени и сил разбираться с добропорядочными гражданами?

Так вот, в конце прошлого года завершаем мы большой проект по адресной выборке. Выходной день, времени 16 часов с минутами.  – Звонит сотрудница и говорит мне, что работала в доме ТСЖ, а там председатель… Она могла бы и ничего не говорить, — через трубку слышу кричащего  председателя, дескать, почему вы ходите по квартирам в воскресенье? Почему не согласовали со мной…

Л.А. с трудом впихнула ему трубку в надежде на то, что председатель услышит мои аргументы и угомонится.  – Но никто слушать не собирался, — все то же: «Почему ваша сотрудница ходит по квартирам в воскресенье. Она должна была согласовать со мной и должна была иметь разрешение на опрос. И почему у нее список с адресами».  Говорю: «Дмитрий Викторович,  мы живем в свободной стране и опросы можем проводить без чьего-либо разрешения на то».  Председатель мне изумленно: «МЫ ЖИВЕМ В СВОБОДНОЙ СТРАНЕ?!» И опять то же самое про воскресенье, про адреса (у нее адреса всех квартир дома!!), про отделение полиции.

Л.А. со слезами в голосе ему: не могу я сегодня задержаться. Меня дома ждут. Отпустите меня, я отдам в залог паспорт и все документы по опросу. – Выясняйте все про меня и про опрос, я завтра приду.

Паспорт председателю не нужен. — Все.  Спасти не удалось, — слышу, что приехала милиция. Всем известно, что это как минимум 2 часа. Пропали внуки Л.А.,  пропала она сама, потому как все домашние надеются на нее, а она едет в каталажку. Но я еще надеюсь, — вдруг милиционеры,  сопровождающие нашу Л.А. в отделение, окажутся понятливыми.  Хотела было замолвить словечка сержанту, который возглавлял процесс задержания. Но он отказался со мной разговаривать. Слышала только, как он сообщил по телефону в отделение примерно так:  женщина под видом соцработника ходит по квартирам.

Позвонила в 8-е отделение, куда направлялась полицейская машина с нашей сотрудницей. Ответил дежурный. Объяснила ситуацию:  дама в годах, что ждут дома, что внуки одни. Ответ – у нее же нашлось время ходить по парадным. Нашлось. Но оно же нашлось на работу, а не на заточение в отделение милиции. – Рассмотрение будет в порядке очереди. И большая, спрашиваю, у Вас очередь. – Человек пять. Еще раз сердечно попросила хоть как-то вне очереди заняться Л.А. В ответ прозвучало многообещающее «разберемся».

Перезваниваемся с Л.А., которая уже «на месте». Спрашиваю, велика ли очередь. Выяснилось, что в очереди один парень, который вскоре исчез. Дальше Л.А. сидела в отделении одна (со стороны «нарушителей»). Из сотрудников там была сержант С., которая, взяв в руки красивенное заламинированное удостоверение от ДЕМОСКОПА, совместно с которым мы делали проект по адресной выборке, изучила его и сказала, что это мошенничество, за которое Л.А. грозит такая-то статья.  Л.А. пыталась возразить, что, будучи на службе не гоже, не разобравшись, обвинять в чем бы то ни было. Приходили и уходили одни сотрудники, им на смену являлись другие. Время шло. Никто ничего не предпринимал. Несколько раз Л.А. подходила к «барьеру» спросить, что с ее документами и с выяснением ее происхождения. Никакого ответа.

Тем временем я связалась с генеральным директором ДЕМОСКОПа. Объяснила ситуацию, — то, что у задержанной сотрудницы сегодня на попечении 2 внука, к которым она не может прийти…

Руководитель ДЕМОСКОПа подключился к разбирательству. Позвонил в отделение. Поговорил, похоже, с тем самым сержантом, которая рассказывала Л.А., сколько ей придется сидеть и за что. Та объяснила, что сразу после выяснения предмета жалобы гражданку отпустят. Через час договорились созвониться.

Тем временем, выяснив, что случилось с  Л.А., в семействе перераспределили дела, «подхватили» внуков и обошлись без нее.  Та  немного успокоилась и стала дожидаться развития событий.

По ту сторону появилось новое действующее лицо. – Человек в штатском, который подошел к дежурному, что-то с ним пообсуждал и потом пригласил Л.А. Первым делом наша сотрудница  сказала, кто она, что делала в том самом доме и «на кого» работает. Этот штатский позвонил мне, представившись оперуполномоченным 8-го отделения.  Позвонил с мобильного. Выслушал меня и предложил подъехать и подвезти документы на нашу компанию. На дворе воскресенье. Извините, говорю, их у меня вот прямо сейчас может и не оказаться. И потом, можно набрать первые слова нашего названия, как в интернете высветится все – от юридического адреса до ИНН-нов,  ОГРЮНОв и прочих причиндалов официальной организации. У меня, говорит, в компьютере нет интернета. Я все запросы посылаю по почте. Чтобы не тратить ни вашего, ни нашего времени, привозите документы, мы на них посмотрим и прекратим дело по жалобе. Ну, если привезти документы из Адмиралтейского района в Кировский – это я так говорю, – о какой же не трате нашего времени идет речь? Ну, вы же можете и завтра привезти, — отвечает оперуполномоченный… Вы же понимаете, мы — государственный орган и,  если поступила жалоба…

Эти призывы к пониманию я никак не могу  разделить и принять. О чем так и сказала оперуполномоченному. Ну, никак я не могу понять, как можно тратить 3 часа на выяснение происхождения человека, если она сама вручает ему паспорт, звонит работодателю, тот подтверждает легальность и самого сотрудника, и  опроса. Дальше звонит заказчик работодателя в лице гендиректора одного из ведущих  научных центров страны и объясняет, зачем ходила гражданка Л.А. по ТСЖ председателя.  Когда я спросила у оперуполномоченного, неужели недостаточно звонка генерального директора заказчика, тот ответил,  откуда ему знать, что это звонок из Москвы, а не из соседнего подъезда…

Л.А. потом пересказала содержание беседы с оперуполномоченным. Тот ей: Тааак, консультируете за деньги… Может, и меня проконсультируете?

Л.А: «ОПРАШИВАЮ, а не консультирую. Пожалуйста. Давайте, опрошу и Вас». – И давай наизусть шпарить вопросы еженедельного политического опроса, который проводит второй год. – Про доверие к президенту, правительству  и так далее.  Оперуполномоченный дальше воздержался от комментариев  и только задавал уточняющие вопросы,  заполняя  свою бумагу. Может, наконец, стало очевидным то, что женщина занимается не надувательством, а опросами…

На утро следующего дня встретились с Л.А.  около 10-ти часов. «Как Ваше самочувствие?»  — спрашиваю. – «Все в порядке. Я ко всему отношусь по принципу «жизнь хороша и интересна во всех ее проявлениях».

В таких вот ситуациях не раз вспомнишь профессора Преображенского. —  Как бы раздобыть такую бумагу, которая была бы фактической броней для наших интервьюеров применительно к председателям ТСЖ, сержантам и оперуполномоченным отделений милиции.

Наши дорогие респонденты! когда к Вам обращаются с опросом, — заглядывайте в глаза, просите предъявить удостоверение. Если сомневаетесь, — позвоните, выясните,  кто и зачем к Вам  пришел.  – На удостоверении есть номер телефона, по которому можно выяснить подробности. Интервьюер Вам предлагает принять участие в опросе. Вы соглашаетесь или отказываетесь.  И Ваш отказ, и Ваше согласие – это наша работа. У каждого она своя. Наша работа – задавать вопросы про любимые марки товаров и продуктов, про перемены в стране и множество других на самые разные темы. Получить ответы на них  можно только у Вас — покупателей, избирателей, селян,  горожан, активных и пассивных, доброжелательных и настороженных…